"Легенды для Криса". Появление аэльтай
Альессэ вышел из морской волны и шагнул на сушу, и ринулось за ним море, и в черед Света вспыхивало огнем обнаженное им пространство, переставшее уже быть пустотой, но и не бывшее еще ничем, а в черед Тьмы покрывалось сгущающимися Тенями. Долго бродил по рождающейся Арне Альессэ, долго менялся мир. И вырастали горы, и рушились горы, и накатывалось море, и отступало море, и появлялись бурные реки, и вновь мелели они, не успев окончить своего бега в морских водах, и вырастали дремучие леса, и поглощались наступавшими пустынями. Так сокрушался рождающийся мир по невозможности снова стать Единой Мелодией. И не было предвечной маяте конца, и обратился тогда Альессэ к Свету, и отпрянул Свет, и дал Арне солнце – не столь яркое, как он сам, и перестала гореть ткань Арны. И обратился Альессэ к Тьме – и отпрянула Тьма, и дала Арне ночь, не такую темную, как она сама. И вернулся Альессэ в рыдающее море, и стали успокаиваться волны, и замерла взбитая ими суша. И высились горы, и струили свои воды реки, и вздымали кроны могучие леса, и шумели травой поля, и шелестели песком пустыни. Прекрасна была новорожденная Арна: прекрасна и пустынна, и звучали в ней щемящие отголоски Предвечной Песни: в шорохе трав, в шуме крон лесных, в ропоте волн…
Говорят, вышел тогда снова Альессэ из морской волны, и пена была плащом его, и сам мир смотрел глазами его, и по нраву пришлась ему Гавань, пустынная и прекрасная, обнимающая море и вздымающая берега к скалистым отрогам белого камня, поросшим лесами и струящимся звонкими ручьями, несущимися навстречу морской волне. Там, на берегу, под стоны оплакивающего свой удел моря, сотворил Альессэ первую скрипку.
И тогда же, говорят, Дарэо спустился с высоких гор, с самого ледника, и ветер был плащом его, и сам мир смотрел глазами его, и по нраву пришлась ему долина в складках гор, и сбегающая с ледника быстрая река, и крутые склоны, и тончайший узор камня, и вереск. Там, под пение великой горной реки, сотворил Дарэо первый атарн*.
Говорят, тогда же Киарно вышел из великого леса Киар, и утренний туман был плащом его, и сам мир смотрел глазами его, и по нраву пришлась ему опушка леса на берегах прозрачной реки близ бескрайних шумящих травами полей, в окружении вздымающихся к небу золотых сосен, могучих дубов и кружевных рябин. Там, под шепот листвы, сотворил Киарно из стебля илги первую флейту.
Зазвучала над Арной музыка, коей не было прежде. Единой была эта песня, но разными – ее мелодии.
Все было в музыке Альессэ: и белокаменные предгорья, и бескрайнее море: свинцовое, стальное, синее, лазурное; и высокие сосны, и стелющийся ирник, и крики чаек, и простор - но было и что-то еще, доселе не слышимое Арной.
И родились из этой мелодии аэльтай, что позже назвали себя «арьян» - те, кто живет в морской гавани.
Все было в музыке Дарэо: и горные пики, и ледяные шапки, и бурная река, и алые закаты, и горные грозы, и вольный вереск - но было и что-то еще, доселе не слышимое Арной.
И родились из этой мелодии аэльтай, что позже назвали себя «дьяран» - те, кто живет у горной реки.
Все было в музыке Киарно: и шум лесных крон, и шепот луговых трав, и пенье реки, и летние рассветы, и росы, и лесной дождь - но было и что-то еще, доселе не слышимое Арной.
И родились из этой мелодии аэльтай, что позже назвали себя «кьеран» - те, кто живет у леса Киар.
Но продолжали играть Альессэ, Дарэо и Киарно – и радостна теперь была их музыка, и брызгами нот разлеталась она, и родились из этих брызг все звери, и птицы, и рыбы, все твари ползающие, плавающие и летающие – все, что ни есть на Арне. Потому аэльтай чувствуют их лучше других народов Арны, что они дети пусть разных мелодий, но одной песни.
Их было шестнадцать – первых арьен: восемь мужчин и восемь женщин. И хоть родились они уж взрослыми, и могли передвигаться сами, но были неловки, неумелы и наивны, как дети. И Альессэ учил их всему, что нужно для жизни: учил собирать то, что дарит своим детям Арна, и отличать съедобное от несъедобного. Учил добывать огонь и сохранять его. Учил охотиться и ловить рыбу. Учил выделывать кожи, прясть, ткать, шить одежду и обувь. Учил сеять и жать. Учил сажать и собирать урожай. Научил ходить в море – и понимать его.
Так же было и с дьярэн. Но в горы – не в море – учил их ходить Дарэо.
И было точно так с кьерэн. Но слышать и понимать лес учил их Киарно.
Шестнадцать дней учились они, и на семнадцатый день сказал Альессэ: «Вы узнали многое, но более того – вы узнали друг друга, и споры узнали, и пути примирения, и теперь надлежит вам выбрать того, кого считаете вы достойным среди вас, кому готовы доверить и суд, и заботу о народе. Он будет вождем вашим, и все потомки его – до той поры, пока будет народ их считать достойными тяжкой этой ноши». Так сказал Альессэ, и ушел, чтобы без него принимали арьян это решение, и вернулся лишь на закате, и были с ним Дарэо и Киарно.
И смотрели они, как живут арьян, и слушали, что говорят они, и когда погас последний луч, зажгли золотой костер на холме и собрали аэльтай вокруг себя. И впервые назвались Духами Арны. И сказал Альессэ:
- Многому научились вы, и многому еще предстоит учиться вам. Но поводыри не нужны вам более, и вверяю я отныне вашу судьбу вам самим. И совесть вашу, и свободу вашу, - и да не покусится на них никто. Никто из нас отныне не вмешается в дела Арны. Сами вы будете творить свою жизнь. Не просим мы ни помнить о нас, ни нас забыть, ни чтить, ни клеймить. Никаких законов не навяжем вам. Только лишь три завета просим исполнять во веки веков, и да будут они священными для всех аэльтай.
И сказал Альессэ:
- Дагор – вот первый завет. Клятва верности, которую принесете вы сегодня: народ своему вождю, и вождь – своему народу. И да не будет дагор ни запятнан, ни нарушен, что бы ни случилось. Лишь народ по общему своему согласию может освободить своего вождя от долга его, и лишь вождь может освободить своего подданного от клятвы, принесенной ему.
И сказал Киарно:
- Эрте – вот второй завет. Позаботься о том, кто слабее.
И сказал Дарэо:
- Раэллан – вот третий завет. Пока ты дышишь, жизнь продолжается, и не твое право отказываться от нее. Пока в этом мире жив хоть один, ничто не кончено, и все еще можно изменить, - и не тебе говорить: «все пропало».
И спросил Альессэ: «Кого же избрали вы?», и назвали арьян вождя своего, и говорили о нем – как о вожде.
И взял Альессэ венок из трав и ветвей, и держал над его головой, и сказал: «Быть ему королем арьен, и потомкам его, покуда будут править они, как велит дагор». И сказал он арьен слова клятв, и поклялись народ и король арьен друг другу, и был Альессэ свидетелем в том. И сказал он: «Дагор священен, и каждый новый король да принесет народу клятву свою, и народ пусть ответит ему тем же, чтобы живым оставался для вас дагор». И да следят Старшие рода за тем, как блюдется дагор, и хорош ли для страны и народа король, и не заблуждается ли он. И да будут в ответе Старшие рода за то, чтобы указать королю, где он не прав, и народу – где неправ народ».
И сказал он королю: «Да будет делом твоим благополучие твоего народа. Честно верши суд, и пусть совесть твоя подсказывает тебе решение. Да не будет никто в народе твоем презираем и обижен безвинно. Слушать и слышать умей и народ свой, и Старших своих – и да будут они тебе ориентиром и опорой. Да не будет для тебя большего позора, чем не уберечь свой народ»…
Таким был семнадцатый день для арьен. Таким же он был для дьярэн – и говорил им Дарэо. Таким же он был для кьерэн – и говорил им Киарно.
Правду сказали Духи Арны – не видел их с той поры никто из аэльтай, но заветы их по-прежнему святы…
*Атарн – ударный инструмент с глубоким звуком
© Ольга Нэлт / Nelt<< Дагор. Эрте. Раэллан. Часть II. Свиток 14. << >> >>
